Что происходит в Центральной Азии после того, как к власти в Афганистане пришли талибы? Какова реальность китайской экономической экспансии в регионе? Может ли начаться полномасштабная война между Киргизией и Таджикистаном? С этими и другими вопросами обратился к бывшему премьер-министру Киргизии Джомарту Оторбаеву.
– На фоне войны Украине, которая длится почти четыре месяца, из России все чаще доносятся призывы о необходимости воссоздать СССР. Верите ли вы в реальность этой идеи?
– Официальных заявлений по этому поводу я не слышал, по крайней мере, в отношении республик Центральной Азии. Есть заявления экспертов и какие-то аналитические материалы, но это уже другое. Могу сказать, что республики Центральной Азии остаются независимыми и никакой речи о возможной перекройке границ не идет.
– Год назад к власти в Афганистане пришла радикальная группировка «Талибан». После чего с новой силой зазвучали многолетние опасения аналитиков, что победа талибов может привести к тотальной исламизации Центральной Азии. Насколько реалистичны на Ваш взгляд такие прогнозы?
– На протяжении практически всей истории Афганистан был частью большой Центральной Азии. Мы очень близки в географическом, экономическом, религиозном и ментальном плане. Все это изменилось в XIX веке, когда две империи – Россия и Британия разделили Центральную Азию, проведя соответствующие границы. Что касается талибов, то еще до их прихода к власти в Афганистане, сопредельные страны вели с ними тайные переговоры о возможном сосуществовании. Лидеры талибов неоднократно заявляли, что у них нет претензий к центральноазиатским странам, и они не собираются претендовать на передел существующих границ. Напротив, в случае прихода к власти они обещали поддерживать с нами диалог и даже вести борьбу с контрабандой наркотиков.
Страны Центральной Азии крайне заинтересованы в Афганистане и, в первую очередь, хотят стабильности в этой стране. Кроме того, Афганистан для нас является своеобразным мостом в Южную Азию. Есть проект строительства железной дороги Термез – Мазари Шариф – Кабул – Пакистан, которая позволит странам Центральной Азии получить долгожданный выход к морю.
По нему были подписаны соответствующие документы с правительствами Афганистана и Пакистана. Второй мегапроект – это газопровод ТАПИ (Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия). Все уже было готово для реализации этих проектов, найдено финансирование, однако в последний момент пришлось поставить их реализацию на паузу. Сейчас главный вопрос связан с международным признанием власти талибов в Афганистане. К сожалению, из этой страны продолжают поступать негативные сигналы, связанные с запретом образования для девушек и прочим.
– Эти запреты связаны с радикальным исламом, который проповедуют талибы. Как мы знаем, страны Центральной Азии также отличаются религиозностью и консерватизмом в общественной жизни. Вы не опасаетесь религиозной экспансии талибов?
– Опасения, безусловно, присутствуют. Но талибы открыто заявляли, что не намерены вмешиваться во внутренние дела своих соседей. Несмотря на то, что правительство талибов официально не признано, с ними налажены определенные контакты. Так, Туркменистан намерен восстановить участок железной дороги, пролегающей через территорию Афганистана. Хочу сказать, что талибы вовсе не так страшны, как их представляют. Да, безусловно, многое еще предстоит сделать, чтобы в Афганистане признали базовые права человека и, в особенности, по отношению к женщинам. И лично меня расстраивает тот факт, что пока нет видимых признаков улучшения ситуации.
– Оставим Афганистан. В последнее время поступают тревожные сигналы о вооруженных столкновениях на границе Киргизии и Таджикистана, которые нередко перерастают в открытые бои. В чем корень этой проблемы и существует ли угроза эскалации конфликта до полномасштабной войны?
– Вы затронули очень болезненную тему. Мы знаем, как несправедливо в ХХ веке проводились границы между странами Центральной Азии, как игнорировались важнейшие религиозные и этнические факторы. В первую очередь, это касается Ферганской долины, которая занимает всего 5 процентов от всей территории Центральной Азии, но при этом там проживает четверть всего населения. Это одна из наиболее густонаселенных территорий в мире. Границы между странами там до сих пор не делимитированы, а там, где нет границ, неизбежно возникают споры по поводу земельных и, главное, водных ресурсов. При этом должен отметить, что правительства обеих стран трезво оценивают ситуацию и пытаются найти решение проблемы за столом переговоров. Но если границы между двумя странами проходят, буквально, через дворы в одной деревне, то любой бытовой конфликт перерастает в межнациональный. Нужно учитывать и тот факт, что там очень быстро растет население и ресурсов на всех не хватает. Тем не менее, я уверен, что здравый смысл возобладает и удастся избежать кровопролития.
– В отличие от других государств Центральной Азии, в Киргизии наблюдается бурная общественно-политическая жизнь и присутствуют элементы демократии. В чем принципиальное отличие Киргизии от соседних стран?
– Демократия? Ну, это ваше личное мнение. Каждая страна считает себя демократичной, каждый волен по-своему трактовать модель государственной власти, и я не буду спорить. Но некоторые элементы демократии в Киргизии действительно прослеживаются. Я бы отметил свободу прессы. У нас такие журналисты, что нужно трижды подумать прежде, чем что-то им сказать (смеется -ред.).
– Центральная Азия традиционно считалась сферой влияния России. Но в последние годы эксперты отмечают возросшую экономическую активность в этом регионе Китайской народной республики. Может ли КНР заменить собой Россию в Центральной Азии?
– Если мы говорим о влиянии России, то это объективно объясняется достаточно долгим советским периодом. Несмотря на то, что с ним связано много проблем, нельзя отрицать тот факт, что Советский Союз принес Центральной Азии образование и социальные гарантии. У нас нет агрессивного отношения к советскому периоду. Я уже говорил, что Афганистан тоже был частью Центральной Азии, но оставался под протекторатом британцев. А теперь посмотрите, какой между нами цивилизационный разрыв!
Что же касается капитала и инвестиций, то лидерами в этой сфере являются не Китай и не Россия, которые занимают, соответственно, третье и четвертое места. Главным инвестором в Центральную Азию является Европейский Союз, а после них идут США. Так что, несмотря на шумиху вокруг китайской экономической экспансии и конкуренции между Россией и КНР, совокупная доля этих стран в центральноазиатском инвестиционном портфеле не превышает десяти процентов. В то же время, мы прекрасно понимаем, что Китай, будучи второй по темпам развития экономикой мира, будет играть все большую роль в регионе. К сожалению, экономики стран Центральной Азии пока ориентированы на добычу природных ископаемых. Мы все чаще говорим китайским инвесторам, что нужно вкладывать деньги в «зеленые» технологии, а не в добычу, что надо развивать все то, о чем говорят и что делают в Азербайджане. Как правильно заметил президент Ильхам Алиев, главной целью инвестиций должен быть человеческий капитал.
– Вы сказали, что экономика стран Центральной Азии направлена на добычу природных ресурсов. «Кумтор», крупнейшее месторождение золота в Центральной Азии, расположен в Киргизии. Президент вашей страны Жапаров пытался добиться его национализации и даже пригласил экс-президента Аскара Акаева. Каких успехов добилось правительство Киргизии в этом вопросе?
– На самом деле, там не стоит вопрос о национализации месторождения, а идет пересмотр соглашения с канадской компанией Centerra Gold, владеющей рудником. Буквально в этом месяце вопрос будет урегулирован. Никто не собирался отбирать у канадцев это месторождение, хотя доля Киргизии в нем не слишком велика – всего 30 процентов. Но у нас возникали вопросы о выплате дивидендов, об экологии… Киргизия также была недовольна тем, что полученную на руднике прибыль компания Centerra Gold вкладывала в рудники в других странах, а не в «Кумтор».