Прошло 10 лет с момента революционных движений, известных под общим названием «Арабская весна». Многие люди в регионе и за его пределами задумываются не совершила ли история круг?
В Египте, где протесты вспыхнули 25 января 2011 года, эксперимент с демократией рухнул два года спустя. Правда, в Тунисе, с которого все началось, демократия немного продвинулась вперед, а вот соседняя Ливия погрузилась в гражданскую войну. Похожая ситуация в Сирии и Ливане. Так пишет профессор из Великобритании Х.А.Хеллиер для издания POLITICO.
Он рассуждает об этом, как сам говорит, «имея на это свой взгляд — снаружи и изнутри», так как благодаря предкам со стороны отца, во многих поколениях, является европейцем и арабом, со стороны матери. Борьба за демократию, как говорит он, близка обеим линиям его семьи. Автор считает, что арабские восстания прежде всего были неизбежным следствием основного поражения постколониальных государственных структур, которые европейцы оставили после себя.
Структуры колониального государства имели очевидную цель служить интересам европейских элит в их господстве над бесправным коренным населением. Когда колонизаторы ушли, системы эти не были демонтированы или преобразованы так, чтобы они служили освобожденным людям. Как следствие этого, структуры государства, методы правления, много законов и систем контроля остались в том виде, в каком они были в колониальное время. Они должны были обеспечить контроль, а не субъектность населения.
Многие люди на Западе воспринимают пренебрежительное отношение руководителей арабского мира, как некий чуждый вид авторитаризма. В реальности, это наследие после колониальных правительств, и при этом очень европейское.
Восстания подогрел еще один фактор, кроме разваливающихся структур государства — демография. Колониальные системы запроектированы для управления — при том, плохого — специфическим демографическим конгломератом, считает автор публикации. Эти структуры вообще не учитывали демографические изменения; а в последние 20 лет в регионе из-за этого дошло до колоссальной трансформации. Даже самое сильное государство имело бы проблемы, пробуя ее разрешить.
Колониальная система была организована так, чтобы пользование богатствами было выгодно высшим слоям общества. И это работало. Но население, тем временем росло быстрыми темпами, элиты же богатели, и что важно, когда большинство населения беднело.
Соединим это с типичной аргументацией постколониальных элит — не требуйте политических свобод, так как мы вас защищаем от терроризма и бесправия, и видим готовый рецепт катастрофы. Давление нарастало, и восстания могли стать очень простым способом относительно безболезненного нажатия кнопки «перезагрузка». Даже самая скромная реформа могла обеспечить автократам место в пантеоне их народов. Однако они вместо этого пошли другим путем.
Если посмотреть на эффект «арабской весны», мы не должны сваливать вину только на участников протестов. Они никогда не занимали никаких постов, которые бы давали им то или иное влияние на результат. Вина лежит на таких правителях, как Хосни Мубарак в Египте, Башар Асад в Сирии, Муаммар Каддафи в Ливии. Среди всех тех, кто мог принять критически важное решение, они имели самую большую потенциальную силу влияния.
В стране, где колониальные структуры государства подавляют свободы растущего большинства, власти имеют две опции.
Первая — поставить на открытость, осуществляя ее быстрее или медленнее, и начать тяжкую работу над строительством государства, которое имеет шанс удержаться в XXI веке и обеспечить населению широко понимаемые защиту и основные права.
Другая опция — это признать, что в результате даже небольшой открытости начнутся волнения и население потребует для себя большего куска постколониального пирога. Хотя такой эффект заранее исключен, рецепт прост: усилить контроль и сломить сопротивление.
Однако диктаторы имеют проблему, и она в том, что вторая опция лишь отдаляет во времени то, что неизбежно. Единственным возможным результатом этого является медленная, неуклонная деградация и больший хаос в будущем.
Когда наступаила 10-я годовщина тех событий, самое время задать вопрос: какая из дорог лучшая? – задается им автор аналитической статьи.
Регион имеет огромное геополитическое значение, особенно для европейских соседей. Помимо множества гражданских войн, там происходит два поля международного соперничества, что приводит к дестабилизации и жертвам.
Региональная борьба Ирана с Саудовской Аравией длится издавна и не идет на пользу, как минимум, населению Йемена, Ирака или Ливана — главным образом, в этих странах разыгрывается конфликт. Другой конфликт — новый.
С одной стороны, Египет, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты стараются сохранить статус-кво, удержать в рамках исламистов типа «братьев-мусульман», но при этом усилить свое влияние в регионе.
Против них выступает, по мнению Х.А.Хеллиера, союз Турции и Катара…
Ответ можно найти в другом отрезке истории Европы: речь идет об установлении нового международного порядка, основанного на законах и принципах.
Сирийцы, йеменцы, палестинцы могут, кусая губы, заметить, что до сих пор никогда не могли наслаждаться пользой от такой «законности». Но именно такая система, базирующаяся на уважении документов, подписанных этими государствами, дает наилучшую, хотя и не идеальную перспективу избежать еще худшей катастрофы в неспокойном регионе.
К сожалению, главные игроки Запада без проблем до сих пор игнорировали международное право, когда им это подходило — также в отношениях с Ближним Востоком. Мы видим это не только в таких местах, как Йемен, хотя новая администрация Байдена дала сигнал, что отношения США и Саудовской Аравии претерпят изменения.
Мы видим тоже самое во взаимоотношениях Европы с Сирией, Ираком, Ливией, где в конфликте участвуют Франция и Италия.
Легко, конечно, Европе, да и всему Западу заламывать руки над ситуацией в странах арабского мира. Однако, если мы сами не будем использовать и уважать международное право в отношениях с политическими элитами региона, то сможем потом винить только себя.
Так пишет автор статьи Х.А. Хеллиер, профессор Кембриджского университета, эксперт thin tank Royal United Sevices Institute Carnegie Endowment for International Peace.