Многолетнее исследование Массачусетского технологического института показало, что язык и мышление – две независимые системы, а не единое целое, как считалось ранее.
Знаменитый британский философ Бертран Рассел когда-то утверждал, что главная цель языка – делать возможными мысли, которые без него существовать не могут. Однако природа демонстрирует обратное: шимпанзе способны обыграть человека в стратегических играх, а новокаледонские вороны самостоятельно создают инструменты для охоты – и всё это без использования слов.
При этом люди справляются с гораздо более сложными когнитивными задачами, чем шимпанзе – например, решают дифференциальные уравнения или создают величественные симфонии. Долгое время научное сообщество задавалось вопросом: требуется ли для великих достижений язык в качестве особого “строительного материала”?
Эвелина Федоренко, нейробиолог из MIT, применила два метода исследования. Первый – классический анализ пациентов с афазией, тяжелым нарушением речи после повреждения левого полушария мозга. Оказалось, что люди, полностью утратившие способность понимать и производить речь, успешно справляются с математическими задачами, логическими головоломками и социальным взаимодействием.
Второй метод включал современные технологии нейровизуализации. Ученые наблюдали за активностью мозга добровольцев во время разнообразных занятий. Оказалось, что области мозга, отвечающие за язык, “молчат”, когда человек решает судоку или занимается планированием.
Исследование опровергло популярную гипотезу о том, что в мозге существует особый участок, обрабатывающий иерархические структуры как в языке, так и в мыслях. Как выяснилось, мозг использует разные участки для обработки иерархий в языке, математике и музыке.
Федоренко сравнивает язык с “телепатией”. Благодаря ему мы можем делиться знаниями, предупреждать сородичей об опасностях, обучать следующие поколения и кооперироваться в сложных ситуациях.
Современные языки (а их насчитывается около 7000, включая жестовые) эволюционировали таким образом, чтобы максимально эффективно передавать информацию. Они оптимизированы для легкого восприятия, понимания и обучения детей.
По мнению исследователей, уникальность человека заключается не в одной “золотой” способности, а в комплексном развитии нескольких систем мозга. Помимо языка, у нас есть развитое социальное мышление, механизмы, позволяющие решать новые задачи и способность связывать события во времени.
Новые перспективы в изучении взаимодействия слов и мыслей открывают искусственные нейронные сети. Большие языковые модели вроде GPT прекрасно справляются с текстами, но “мыслят” все еще посредственно и ограниченно. В выводы исследования это вписывается идеально. Ученые называют LLM первым “модельным организмом” для когнитивной лингвистики и нейробиологии. С их помощью можно проводить эксперименты, которые на людях осуществить невозможно – например, исследовать влияние ограниченного языкового ввода на развитие системы.