Украинская стратегия ударов по российским НПЗ приносит свои плоды. ВСУ не только смогли вывести из строя 14% мощностей для нефтепереработки, но и создали более длительные проблемы. На всех 40 крупнейших заводах установлено западное оборудование: починить его или заменить в условиях санкций непросто, а то и вовсе невозможно.
Удары украинских дронов, от которых в этом году пострадало более десятка НПЗ, создали проблемы для нефтеперерабатывающего сектора России, рассказали Reuters не менее 10 его представителей. По их словам, на каждом НПЗ есть западное оборудование, которое продавали и устанавливали американская UOP (“дочка” Honeywell International) и швейцарская ABB; их специалисты также занимались его обслуживанием. Обе компании прекратили работать в России после того, как Владимир Путин развязал войну против Украины в феврале 2022 г.
В качестве примера возникших проблем пять источников Reuters рассказали о поломке оборудования на Нижегородском НПЗ (НОРСИ) “Лукойла” в январе этого года. Всего в декабре-январе аварии у НОРСИ, четвертом по мощности НПЗ России, произошли на трех установках, из-за чего за первую декаду января завод произвел лишь 60 000 тонн автомобильного бензина, или около 44% от производительности имеющихся бензиновых процессов. Если восстановить работу двух аппаратов частично удалось ко второй половине января, то первая установка каталитического крекинга (КК-1) не работает до сих пор, и неизвестно, когда ее удастся починить, по словам источников Reuters. Сделать это могут только специалисты UOP; инженеры “Лукойла” пытались найти запчасти на замену сломанным, но у них ничего не получилось, сказал близкий к российской компании человек. КК-1 позволяет выпускать на НОРСИ около 25% всего автобензина, или около 1,2 млн тонн в год.
Проблема только усугубилась, когда НОРСИ был атакован в феврале украинскими дронами, которым удалось повредить другое оборудование, говорят источники Reuters. Honeywell заявила, что с февраля 2022 г. не предоставляла ни продукции, ни услуг как НОРСИ, так и НПЗ компании “Славянск ЭКО”, который загорелся в результате удара дрона 18 марта. Кроме того, Honeywell изо всех сил “пытается не допустить возможного попадания своей продукции в Россию через третьи стороны”.
В результате атак беспилотников в I квартале из строя было выведено около 14% нефтеперерабатывающих мощностей, по подсчетам Reuters.
Поначалу Украина атаковала нефтехранилища – так, летом прошлого года дроны ударили по объектам в Белгороде и Воронеже. Но теперь она стала сознательно бить по НПЗ, потому что установленное на них западное оборудование России сейчас будет сложно заменить, говорит Ной Силвиа, аналитик Королевского объединенного института оборонных исследований (RUSI).
“Мы действительно видим, что Украина изменила тактику и теперь пытается лишить российскую военную машину доходов, – отмечает Хелима Крофт, директор по стратегии на мировых сырьевых рынках RBC Capital Markets (цитата по CNN). – Между тем, экспорт энергоресурсов, сырой нефти, газа, продуктов переработки – вот что обеспечивает доходы экономике России, позволяя ей продолжать вести войну”.
По словам двух источников Reuters, “Лукойл” обращался к двум китайским компаниям с просьбой отремонтировать КК-1 на НОРСИ. “У Китая есть нужная технология, – сказал один из них. – Но очень часто это будет означать дорогую замену всей установки вместо нормального, дешевого, регулярного ремонта”.
Стоимость дронов в десятки, если не сотни раз ниже стоимости ликвидации ущерба, что важно в войне на истощение, писал в марте эксперт по российской энергетике Сергей Вакуленко, приглашенный научный сотрудник Берлинского центра Карнеги по изучению России и Евразии:
Если мощность потока дронов сохранится, российская ПВО не увеличит свою эффективность и не будут найдены какие-то иные способы обороны, Украина будет способна снижать объемы выработки на российских НПЗ быстрее, чем российские нефтяные компании будут способны их восстанавливать.