Следственные изоляторы в России переполнены, одна из причин этого – размещение в них граждан Украины, захваченных в плен в ходе войны, говорится в статье “Коммерсанта”.
По словам члена Совета по правам человека при президенте РФ Евы Меркачевой, в московских СИЗО, рассчитанных на девять тысяч арестантов, сейчас содержатся на 2,7 тысячи человек больше; в изоляторах “Бутырка” и “Матросская тишина” лимит превышен соответственно на 29% и 27,7%.
“Люди спят на полу. Полно больных, инвалидов, которые спят вповалку. Вся система из-за перелимита рушится: цензоры не успевают читать письма, сотрудники не успевают забирать посылки с почты, разносить передачи по камерам, выводить в баню и на прогулки”, – цитирует ее “Коммерсант”.
В некоторых регионах, по словам Меркачевой, переполнение СИЗО может быть связано со “специальной военной операцией” в Украине. По словам правозащитницы, ей известно о помещении граждан Украины в СИЗО Ростовской области, где и так содержится “большое количество” арестантов. По ее мнению, речь идет об украинцах, попавших в плен, а затем ставших фигурантами уголовных дел.
Из комментариев нескольких собеседников “Коммерсанта” следует, что отдельные СИЗО освобождают под пленных, что ведет к переполнению других изоляторов. Это происходит, по неофициальным данным, не только в Ростовской, но и Волгоградской и Воронежской областях. Юрист фонда “Русь сидящая” Алена Савельева заявила, что организации известно об “освобождении” колоний и СИЗО в приграничных регионах, однако о причинах источники не сообщают.
Проблема переполнения СИЗО, по словам опрошенных газетой юристов и правозащитников, является в России “хронической”. О постоянном превышении лимита в изоляторах “Коммерсанту” рассказали собеседники из Ростовской области, Ставропольского края, Иркутской области, Бурятии, а также Крыма и Севастополя. В то же время в ряде других регионов журналистам заявили, что такой проблемы у них нет.
Несколько опрошенных “Коммерсантом” экспертов назвали одной из главных причин стремление следователей просить суд именно об аресте, а не о других мерах пресечения.