Накануне вооруженные силы Украины нанесли самый “дальний” с начала войны удар по России. Как уже сообщалось, БПЛА со взрывчаткой, пролетев порядка 1 300 километров, достигли территории Татарстана, где атаковали Нижнекамский нефтеперерабатывающий завод, который принадлежит компании TANEKO, а также цех, где собирались иранские беспилотники “Шахед”.
Как сообщается, в результате удара по Нижнекамскому НПЗ, была повреждена установка первичной переработки нефти. Однако, по данным Reuters, повреждение не было достаточно серьезным, и предприятие продолжило работать.
Тем временем в Генштабе армии России искренне недоумевают: каким образом ВСУ удалось организовать атаку на северную часть России? Ведь до сих пор дальность полета украинских дронов не превышала 1000 километров.
Некоторые российские эксперты и военкоры выдвинули в качестве объяснения фантастическую версию, по которой украинские беспилотники могли быть запущены с территории… Казахстана. Откуда сразу же поступило гневное опровержение Министерства обороны этой страны.
Скорее всего, объекты на территории Татарстана были поражены БПЛА самолетного типа (речь идет о так называемой “Летучей лисе” – легкомоторном гражданском самолете А-22 с высокорасположенным крылом, переформатированном украинской компанией “Аэропракт” в дрон-камикадзе).
Как утверждают специалисты, идею использовать легкомоторный А-22 в качестве ударного дрона украинцы позаимствовали у армии Азербайджана, применявшей во время 44-дневной Карабахской войны советские бипланы А-2, больше известные как “кукурузники”, для обнаружения средств ПВО противника.
Пилоты азербайджанских ВВС поднимали в воздух “кукурузники”, после чего, не достигнув зоны действия систем ПВО противника, прыгали с парашютом, а “осиротевший” биплан с зарядом взрывчатки продолжал полет уже как беспилотник.
Таким образом, достигался двойной эффект: огонь, который открывала по самолету противовоздушная оборона противника, позволял засечь ее координаты и атаковать “Байрактарами”. Если же ПВО врага не сбивала “кукурузник”, то он продолжал лететь к цели уже как дрон-камикадзе.
Эта тактика Азербайджана вызвала в мире широкий резонанс, ее стали изучать в ряде стран, а ВСУ использовали на практике в начальной стадии крупномасштабной войны с Россией, применив для этой цели БПЛА Bayraktar TB2.
По словам российского военного эксперта Влада Шлепченко, превратить А-22 в дрон совсем несложно: “Опыт есть, а технологии у компаний, которые этим занимаются, в наличии”.
Но эксперт, очевидно, забыл, что, согласно лётно-техническим характеристикам, максимальная дальность полета легкого самолета А-22 составляет 580 километров, и что он вмещает не более 90 литров топлива.
Так как же украинские специалисты добились того, что “Летучая лиса” преодолела в два с лишним раза большее расстояние и долетела аж до Татарстана? На данный момент ответа на этот вопрос нет. Украинские эксперты допускают, что на А-22 могли установить дополнительные топливные баки, а в России, в свою очередь, не хотят отказываться от версии о “казахстанском следе”, а также допускают, что “Летучая лиса” могла быть запущена непосредственно с территории РФ.
“Это нельзя исключать, – отметил Шлепченко, комментируя последнюю версию. – На мой взгляд, следует серьезно рассмотреть и изучить вероятность запуска А-22 с территории России или Казахстана. И тогда ситуация рисуется вовсе не так, что украинцы сумели провести какое-то филигранное воздушное наступление или воздушную операцию. Они провели очередную, скажем так, спецоперацию. Они снова воспользовались возможностями, которые предоставляет, ну, скажем так, та техническая среда и те уязвимости, которые есть у России”.
По информации, распространенной украинской стороной, удар по объектам в Татарстане готовили совместно СБУ и Главное управление разведки ВСУ. Разумеется, подробности операции не разглашаются.
При этом неясным остается еще один принципиальный вопрос: как российские системы ПВО не “увидели” эти самолеты, позволив им залететь вглубь территории страны? Ответ на этот вопрос очень важен, поскольку атака на объекты в Татарстане в очередной раз подрывает пропагандисткие заявления руководства армии и СМИ о “непроницаемости” воздушного пространства Российской Федерации.