Принятая в мире система оценки эффективности научной деятельности – по числу публикаций в журналах с импакт-фактором, индекс Хирша ученого или учреждения, вызывает вопросы не только в обществе, но является также предметом споров в ученом сообществе.
О том, как можно интерпретировать наукометрические показатели, рассказала haqqın.az Улькар Саттарова.
– О чем говорят наукометрические показатели?
– На сегодняшний день существует немало количественных и качественных показателей, по которым можно проводить различные анализы деятельности ученых, целых организаций и т.д. Все зависит от постановки вопроса, на который вы хотите найти ответ посредством того или иного показателя. Например, самый известный наукометрический показатель – индекс Хирша или h-индекс, предложенный в 2005 году физиком из США Хорхе Хиршем университета Сан-Диего, штата Калифорния. Это количественная характеристика продуктивности учёного, основанная на количестве публикаций и количестве цитирований этих публикаций. Иными словами, индекс Хирша означает, что у ученого имеется N статей с количеством ссылок на эти работы не меньше числа N. Высокий индекс Хирша несомненно говорит о том, что работы ученого востребованы и интересны международной научной аудитории.
– Говорит ли индекс Хирша об уровне ученого или качестве его работ?
– Всегда есть исключения из правил, но общепринятый в научном сообществе подход таков, что на “ровном месте” h-индекс высоким быть не может.
– Могут ли возникать “дутые показатели” при интерпретации различных показателей?
– Самоцитирование может повысить h-индекс. Но сегодня много наукометрических баз, предлагающих анализ о каждом ученом, занимающимся серьезной наукой. Например одна из самых уважаемых и популярных платформ Web of Science, крупнейшая коллекция библиографических и реферативных баз данных, принадлежащая американской компании Clarivate Analiytics, предоставляет не только общее число ссылок на работы автора, но и отдельным числом – количество самоцитирований. Тут сразу отпадают некоторые вопросы в отношении, как Вы выразились, “дутости показателей”. Причем, также на этой платформе, можно получить ответ сразу на несколько более глубоких вопросов: интересны ли работы этого автора его коллегам, сотрудникам других организаций или ученым с другого конца земного шара. Конечно, вес одной ссылки не отличается от другой, но если мы говорим об определении ученых мирового уровня, то это немаловажный аспект.
Однако не стоит торопиться и делать выводы по одному или даже двум показателя, полную картину может дать только комплексный подход.
– А что если у ученого много работ, но ссылок на них ничтожно мало, это нам что-то говорит?
– Во-первых, скорее всего он мало публикуется в ведущих журналах своей области. Следует отметить, что тут немаловажную роль имеет языковой барьер, так как абсолютное большинство профильных журналов принимают статьи на академическом английском языке. Так же, вероятно, приведенный в вашем примере ученый не налаживает профессиональные связи с международным научным сообществом, не работает над своим научным имиджом, скорее всего не имеет актуальных личных профилей на ведущих научных порталах. Хочу отметить, что ученых, сформировавшихся во времена СССР, никто не учил тому, что надо свои работы продвигать, что это не только не стыдно, но и это является частью работы ученого. Можно возразить, что эти площадки появились недавно, и советское прошлое тут совсем не причем. Да, несомненно, но я говорю о том, что в принципе наши ученые не имеют устоявшихся традиций продвижения своих трудов на международной арене. Сейчас в системе международных научных коммуникаций много новых трендов, за которыми надо следить. Мало просто ездить на симпозиумы, рассказывать о своих достижениях на научных семинарах. В современном мире нужно уметь продвигать себя как ученого, пусть даже я сейчас использую не очень подходящее научному миру слово – пиарить свою работу/статью/проект. Если вы чувствуете, что работаете над актуальной научной темой, необходимо попутно вести пиар-поддержку. Только тогда вас начнут читать, цитировать, широко обсуждать и развивать ваши научные идеи.
– В разных областях науки исследования по-разному цитируются?
– Конечно. В разных областях науки разное количество научных изданий с высокой активностью по цитированиям. Кроме того, активность цитирований ученых также варьируется от одной дисциплины к другой: например, в медицине все в корне отличается от технических наук. Цитаты ведь говорят о повторном использовании, расширении или опровержении научных результатов других ученых. Одни научные направления более подвержены этому, чем другие. Отсюда и разброс.
– В таком случае, и журналы из различных областей науки нельзя сравнивать друг с другом чисто механически?
– Да, конечно. Импакт-факторы журналов в медицине, например, как правило самые высокие. В математике, химии, физике и других областях намного меньше. Если для журнала в области,например, химии импакт-фактор 2.0-5.5 считается высоким, то для журнала медицинского профиля такой импакт-фактор совсем невысокий. У журналов технических или, иначе, инженерных направлений, импакт-факторы обычно могут быть еще ниже (1-3). Поэтому нельзя сравнивать журналы из различных областей науки, лишь взяв за основу импакт-фактор.
Сейчас также существует понятие “квартиль” журнала, иными словами ранга от Q1 до Q4. В ранг Q1 входят только ведущие журналы своей области, на основе количества собранных цитат на опубликованные статьи. Разница в том, что для каждого научного направления квартиль счисляется отдельно. Раньше достаточно было чтобы журнал просто имел импакт-фактор, что, как мы уже говорили, дает не совсем верную оценку. Сейчас уже рассматривается в какой квартиль он входит.
– Что можете сказать о соотношении качества/количества публикаций и проблемах научного сообщества?
– Думаю, что сейчас ученые, в том числе в Азербайджане, стараются брать не количеством, а качеством своих работ. Существуют как общемировые вызовы, так и локальные. К последним относятся сложности с открытым доступом к наукометрическим базам, технические недостатки лабораторий и пр. Что же касается глобальных вызовов, то это безусловно вопросы академической честности и этики, особенно усложненной новыми реалиями, связанными с появлением ChatGPT. Даже ведущие мировые ВУЗы, являющиеся кузницами молодых ученых, озадачены новой реальностью.
– Что считаете необходимо делать для заметности и соответственно повышении цитируемости?
– Буду говорить, опять же, опираясь на опыт работы с давно зарекомендовавшими базами – Web of Science и Scopus. Каждый ученый может и должен создавать свои научные профили, страницы на научных платформах и т.д. Также важно следить за их поддержкой в актуальном состоянии, а именно за тем, чтобы статьи были отображены в профилях корректно. И в Web of Science, и в Scopus такой функционал существует. Однако, имеют место алгоритмические ошибки, при которых одному ученому, могут быть присвоены статьи его однофамильца. Скорее именно такие причины служат неверному расчету наукометрических показателей.
– Представлены ли отечественные журналы в ведущих мировых базах?
– Обычно приводят данные Scopus или Clarivate Analytics. Входит ли журнал в одну или сразу в обе вышеупомянутые базы- вопрос знака качества этого журнала. В Азербайджане более десяти таких журналов, но этого все равно мало. Если говорить по направлениям, то в этом списке журналов превалируют журналы технических областей. А в гуманитарной направленности всего лишь один журнал. Конечно, это количество несоразмерно имеющемуся в стране научному потенциалу
– Какое главное достоинство наукометрических показателей в качестве аналического инструмента?
– Если раньше индекс Хирша использовался при характеристике научной активности индивидуального ученого, то сейчас говорят о индексе Хирша организаций и даже целых стран. Clarivate Analytics и Elsevier предлагают пакеты InCites и SciVal соответственно, которые позволяют проводить анализ публикационной активности любой единицы – ученого или целой организации, и дать объективную сравнительную оценку с ближайшими конкурентами. Однако, повторюсь, это комплексная и серьёзная аналитическая работа, требующая пререквизитных знаний от специалиста-аналитика.
– Применяют ли ученые нечестные методы завышения собственных показателей?
– Здесь очень важно принимать во внимание вопросы академической честности (этики). Однако их можно интерпретировать по-разному. Если, напрмер, включить в свою статью в качестве соавтора имя ученого с мировой научной репутацией, получив на это его согласие, но при этом, не вложившего ровным счетом ничего в эту статью. Конечно, это привлечет к работе определенный интерес. Но является ли это этичным?
Думаю, сейчас, когда наше научное общество готово смело оценить вопросы плагиата и академической порядочности, мы можем более открыто об этом говорить. Подобных практик надо избегать, замещая их настоящими международными научными коллаборациями. Надо стараться работать над имиджем, но опираться в этом вопросе ученый должен только лишь на свой труд и научные результаты.
– Существуют ли недобросовестные научные журналы?
– Конечно, периодически каждому ученому попадаются журналы, которые предлагают за определенную плату без рецензирования опубликовать статью. Такие журналы просто атаковали постсоветские страны в начале двухтысячных, и многие ученые по незнанию с ними сотрудничали. Их называют еще “журналы-хищники”. Сейчас уже когда многие знают как и где все это можно пробить и проверить, ситуация в корне изменилась. Конечно, такие журналы исключают из престижных баз данных.
Замечу, что и самых наукометрических баз, платформ, репозиториев больше десятка и их число растет с каждым днем. Как растет и число новых функционалов, форм публикаций и рецензирований и т.д. Как я и говорила, тренды в системе научных коммуникаций развиваются с очень высокой скоростью. И все они стремятся сделать науку как можно более открытой, прозрачной и доступной. Тем самым, избавив ее от тех самых негативных практик.
– За рубежом наукометрия развивается давно, в этом ли причина нашего отставания?
– Конечно, там есть целые институты, большие проекты, защищаются диссертации в этой области. Надо признать, что мы сравнительно недавно начали об этом серьезно задумываться. За рубежом ученые успевают участвовать в нескольких проектах в течение академического года. Для них регулярная публикация результатов этих проектов в серьезных журналах является нормой. Так и формируются общеуниверситетские наукометрические показатели. Нередко на Западе у профессора может выйти и десять статей за год. Это скорее говорит о том, что он грамотно работает со своими студентами, магистрантами или аспирантами – своим основным “рабочим движком” , которые проводят исследования под его руководством. Кроме того, есть большая разница в уровне владения академическим английским между нашими и западными учеными. Так как незнание английского языка на академическом уровне создает огромные препятствия.
– Что хотели бы сказать напоследок?
– Думаю, всем нам стоит учиться правильной работе с различными наукометрическими показателями и базами, стараться анализировать имеющиеся информативные данные. Конечно, существует и специфика – наша наука имеет свою историю, свои достижения, которые никто не может оспорить. Однако, нам еще предстоит научиться работать рационально с тем аппаратом, который уже есть в наличии у мирового научного сообщества, и который мы должны брать в расчет. Библиометрия и наукометрия – это серьезные направления, требующие, как внимания к мировым трендам, так и знаний о характеристиках научных областей для проведения актуальных анализов и адекватного представления целостной картины.