Провальное выступление премьер-министра Никола Пашиняна на Мюнхенской конференции по безопасности жестко критикуется в армянском обществе.
Депутат Национального собрания (парламента) Армении, заместитель председателя «Армянского национального конгресса» Левон Зурабян на своей странице в Facebook выразил глубокое разочарование выступлением Пашиняна в Мюнхене.
«Я с ужасом наблюдал за дебатами между Пашиняном и Алиевым на Мюнхенской конференции. Если наблюдать за эволюцией лидеров Армении от Левона Тер-Петросяна до Роберта Кочаряна и Сержа Саргсяна, а от них до Никола Пашиняна, то трудно отмахнуться от мысли, что следующим лидером Армении будет питекантроп», – написал Зурабян.
Он подчеркнул, что Пашинян промолчал, когда президент Ильхам Алиев сказал, что Азербайджан готов говорить с представителями армянской общины, которые родились и всю жизнь прожили в Карабахе, а не с тем человеком, который был экспортирован из России, то есть, Рубеном Варданяном.
По словам политика, армянский премьер не смог привести «ни одного убедительного аргумента» касательно ситуации на Лачинской дороге.
Зурабян также разочарован тем, что Пашинян ни словом не обмолвился о вымышленной «агрессии», якобы совершенной Азербайджаном против Армении после 9 ноября 2020 года, даже в рамках предоставленного ему права ответить.
«А когда Пашинян решил ответить на одно из обвинений президента Ильхама Алиева по поводу сноса 64 мечетей в Карабахе, оказалось, что Пашиняну лучше вообще не отвечать на это обвинение. Не опровергая эту информацию, он ни много, ни мало утверждал, что в Азербайджане в советское время было разрушено 1 560 мечетей, из чего мировая общественность, согласно узкой логике Пашиняна, должна была сделать вывод, что то, что сделали армяне, не имеет большого значения. К тому же Пашинян тратил на эту полную глупость львиную долю отведенного ему времени», – сказал он.
Как отмечает Зурабян, выступление Пашиняна на Мюнхенской конференции по безопасности выявило ужасные реалии.
«Жалкое воплощение позорной капитуляции Армении сидело в Мюнхене, и стало ясно, что если мы чего-то не потеряли на поле боя, то потеряем в результате плохой дипломатии», – заключил он.